(no subject)

[treumer]

Дмитрий Быков

Озирая котел, в котором ты сам не варишься,
Презирая клятвы, которые мы даем, -
Не тверди мне, агностик, что ты во всем сомневаешься.
Или нет, тверди - добавляя: "во всем твоем".
Ибо есть твоё - вопреки утвержденью строгому,
Что любая вера тобою отстранена.
Есть твоё, и мне даже страшно глядеть в ту сторону -
До того скупа и безводна та сторона.
Где уж мне до упорства черствого, каменистого,
Хоть надень я мундир и ремнями перетянись.
Есть твоё, и в него ты веришь настолько истово,
Что любой аскет пред тобою релятивист.
Ход туда мне закрыт. Дрожа, наблюдаю издали:
Кабала словес, ползучая каббала,
Лабиринты, пески, а меж ними такие идолы,
Что игрушками кажутся все мои купола.

Не тверди, обнимаясь с тартусцами и с венцами,
Рассыпая мелкие искры, как метеор, -
Что с таких, как я, начинаются все Освенцимы,
Ибо всякая твердая вера - уже террор.
Как я знаю всю твою зыбкость, перетекание,
Разрушенье границ - соблазн его так влекущ!
Есть твоя вертикаль, и она еще вертикальнее,
Но скрывает ее туман, оплетает плющ.
Я боюсь плюща - хоть растенье, в общем, красивейшее.
Так узорчат лист, так слаба курчавая плеть -
Но за слабостью этой темнеет такая силища,
Что и дубу, и грабу опасно туда смотреть.

Но хоть все пески, всю пустыню словами вымости,
Завали цветами, чей многоцветен пир, -
Не тверди, не пой мне о щедрой твоей терпимости
И о том, как в сравнении с нею я нетерпим!
О, ты терпишь всех, как большая белая бестия -
Унтерменша в коросте, прикованного к ярму.
Я терплю этот мир иначе - как терпят бедствие.
Извини, что я иногда нетерпим к нему.

Я не все говорю, не всему раздаю названия,
Вообще не стремлюсь заглядывать за края -
Ибо есть зазор спасительного незнания,
Что тебе и мне оставляет вера моя.
В небесах случаются краски, которых в мире нет, -
Немучительная любовь и нестыдный стыд.
Твой пустынный Бог никогда меня не помилует -
Мой цветущий тебя простит и меня простит.