Всякое-разное

Дмитрий Быков

Озирая котел, в котором ты сам не варишься,
Презирая клятвы, которые мы даем, -
Не тверди мне, агностик, что ты во всем сомневаешься.
Или нет, тверди - добавляя: "во всем твоем".
Ибо есть твоё - вопреки утвержденью строгому,
Что любая вера тобою отстранена.
Есть твоё, и мне даже страшно глядеть в ту сторону -
До того скупа и безводна та сторона.
Где уж мне до упорства черствого, каменистого,
Хоть надень я мундир и ремнями перетянись.
Есть твоё, и в него ты веришь настолько истово,
Что любой аскет пред тобою релятивист.
Ход туда мне закрыт. Дрожа, наблюдаю издали:
Кабала словес, ползучая каббала,
Лабиринты, пески, а меж ними такие идолы,
Что игрушками кажутся все мои купола.

( Read more... )

И ночью я поджег любимый дом
Он вспыхнул восхитительным пожаром
Лишь горсточка камней осталась в нем
Да пара сорняков, спаленных жаром.

Воздушные создания ночи,
Напуганные мраком беспросветным,
Примчались к племени гигантскому свечи
Взглянуть — и умереть в горячем ветре.

Из неба в небо уплываю я,
Внимая песням, что поются темнотою
А лодка, что вперед несет меня,
Из рваных крыльев сделанная мною.


(c)Леонард Коэн

Когда я жил в сердцевине граната, как-то раз я услышал, как одно зерно сказало:
- Придет время, я стану деревом и ветер будет петь в моих ветвях, солнце - плясать на моих листьях и я буду могучим и прекрасным во всякую пору года.
- Когда я был таким же зеленым юнцом, я придерживался тех же взглядов,- промолвило другое зерно, - и только теперь, наученный все взвешивать и соизмерять, я до конца понимаю, как обманывался в своих надеждах!
- А по-моему, так в нас нет ничего, что сулило бы столь прекрасную будущность,- проронило третье зерно.
- Когда бы не мысль о прекрасной будущности, какой бы смешной и жалкой была наша жизнь! - возразило ему четвертое.
- Что проку толковать о том, чем мы станем, коли мы даже не знаем, что мы такое есть,- заметило пятое.
- Чем бы мы ни были, тем же и останемся,- сказало в ответ на это шестое.
А седьмое воскликнуло:
- Мне так ясно видится все, что нас ожидает, да только слов подобрать не могу!

Тут вступило в разговор восьмое зерно, за ним девятое, десятое и несметное множество других, а потом все заговорили наперебой, и в такой разноголосице я уже решительно ничего не мог понять.
В тот же день я переселился в сердцевину айвы, где зерен не так много и они молчаливы.

(c) Халиль Джебран. Из книги "Безумец. Его притчи и стихи".